Как потомки Пророка Мухаммада (ﷺ) возглавили духовенство Золотой Орды

В эпоху формирования государственности в империи Чингисхана традиционно были распространены шаманизм и христианство несторианского толка. В результате встречи ислама с различными религиями и верованиями в Золотой Орде создалась своеобразная ситуация межконфессионального взаимодействия, определившая своеобразие распространения ислама, который в период 40-50-х гг. XIII в. отнюдь не был господствующей религией.

После завоевания Восточной Европы в первой половине ХIII в. монгольские ханы проводили политику терпимости и толерантности (закрепленные еще в «Йасе» Чингисхана) к местным религиям. Они не пытались навязывать покоренным народам свое верование — шаманизм. Чингисхан и его ближайшие потомки, несмотря на свои личные симпатии и антипатии, как бы уравнивали представителей различных церквей, тем самым держа их на одинаковом от себя расстоянии. Это было своеобразной религиозной тактикой ранних чингизидов. Например, Бату-хан (1242–1256 гг.) не придерживался ни одной из религий.

Такое положение не могло продолжаться достаточно долго. Уже в конце правления Бату-хана происходит яростная борьба за религиозное влияние на ханский престол. Часть джучидов была несторианами, например, жена Бату-хана Баракчин и их сын Сартак. Другая часть знати во главе с Берке-ханом ориентировалась на ислам.

После недолгой борьбы сторонники хана Берке (1257–1266) одержали победу. Берке стал первым золотоордынским ханом, принявшим ислам. Он посещал в Бухаре мусульманских ученых, беседовал с ними, там же произошло и принятие им ислама от суфийского шейха Шамс ад-Дина ал-Бахарзи.

Вместе с тем нельзя переоценивать масштабы распространения ислама среди населения Улуса Джучи. Массовой ис¬ламизации населения не произошло. И в государственной жизни продолжали использоваться прежние традиции. Но процесс этот был настолько необратимым, что его не смогло остановить даже возвращение к власти несториан и язычников (Менгу-Тимур, Тула-Буга, Туда-Менгу и Токта). В степях и городах Золотой Орды с конца XIII в. все шире начинает распространяться ислам.

В начале XIV в. мусульманская община в империи настолько усилилась, что смогла возвести на престол своего ставленника — хана Узбека (1312–1342).

Постепенно в первой половине XIV в. в Золотой Орде складывается структура мусульманского духовенства во главе с потомками Пророка Мухаммада(Мир Ему) — сеидами.

В районах, где господствовало христианство, уже в годы правления Бату-хана православное духовенство получило определенные льготы. При хане Менгу-Тимуре от его администрации (около 1267 г.) митрополит Кирилл получил ярлык «об освобождении их от всякой дани и налогов, об уважении богослужения их и об удержании татарских чиновников от обид им и утеснения».

По этому и другим подобным ярлыкам за оскорбление церквей и веры, уничтожение церковного имущества полагалась смертная казнь. Ярлыки содержали и прямое обращение к русским князьям с призывом соблюдать эти привилегии церкви. Одновременно весьма широкие права были предоставлены христианам в самом Сарае. Уже при хане Берке в Сарае был образован Сарайский православный епископат (1263 г.), способствовавший дальнейшему укреплению положения православного духовенства в Улусе Джучи. Несмотря на явное преобладание ислама, в Улусе Джучи в первой половине XIV в. сохранялась веротерпимость. В городах Поволжья наряду с мечетями строились и церкви, и синагоги. Создав великую империю, ханы Улуса Джучи стремились соединить всех своих подданных в единую общность. Отсюда их стремление поставить все духовенство себе на службу. Главным для ханов было не вероисповедание своих подданных, а их лояльность к власти. Поэтому, хотя ислам и играл значительную роль при дворе ханов и служил идеологической санкцией на власть, в среде знати, особенно кочевой, мусульманство часто было внешней оболочкой, прикрывавшей местные культы святых и суеверия.

В империи джучидов правители следили, скорее, за лояльностью своих подданных, а не за их верой. Поэтому нередки были случаи выдвижения на верховные посты в Орде несториан и даже язычников. Лишь с середины ХIV в. мусульмане благодаря усилению влияния городской аристократии и военной знати в верхних эшелонах власти вытесняют иноверцев. Но по мере распада Улуса Джучи рели-гиозные противоречия выходят на первый план. И очень скоро веротерпимость Орды уступает место ожесточенным религиозным войнам.

В этих условиях начался новый этап исламизации Улуса Джучи, который был связан с именем Идегея. Он был поис¬тине легендарной фигурой. Хотя от рождения не был знатен и богат, он сумел подняться до самых вершин власти в Орде и стать одним из виднейших политических деятелей Вос-точной Европы и Центральной Азии на рубеже XIV–XV вв. Именно ему удалось на некоторое время консолидировать всю страну.

Итальянский купец и дипломат И. Барбаро, описывая религиозную ситуацию в Улусе Джучи в этот период, отмечает: «Магометанская вера стала обычным явлением среди татар уже около ста десяти лет тому назад. Правда, раньше только немногие из них были магометанами, а, вообще, каждый мог свободно придерживаться той веры, которая ему нравилась. Принуждение же принять магометанскую веру относится ко времени Едигея, военачальника татарского хана...». Это, прежде всего, касалось степного населения, поскольку городское население уже с конца XIII в. активно исламизировалось. Тем не менее даже активная консолидация населения с помощью религии не спасла Улус Джучи.

Отчаянная борьба Идегея окончилась драматически. Правда, Золотая Орда, где значительную часть населения составляли кочевники, долгое время сохраняла в своей культуре элементы более ранних верований. Однако постепенно под влиянием государства джучидов (развитие городов, торговли, татарской знати) формируется новая имперская надэтничная культура, которая вытесняет на периферию общественного сознания доисламские верования либо перерабатывает их в исламском духе.

Золотая Орда стала одним из самых оживленных центров торговли и градостроительства. Арабские, армянские, булгарские, буртасские, греческие, немецкие, еврейские, итальянские, китайские, русские, персидские, уйгурские, хорезмские купцы заполняли караван-сараи в крупнейших городах этого государства. На одном из самых оживленных торговых перекрестков мира шел обмен всем разнообразием изделий, производившихся в странах Старого Света. Международная торговля подталкивала рост ремесла и сельского хозяйства, способствовала развитию судопроизводства. Десятки новых городов, возникших после завершения походов Батыя, реконструкция и расширение множества старых, высочайший уровень ремесла в них способствовали процветанию этого государства.

Среди 150 городов Орды выделялись две ее столицы: старый и новый Сарай. Первая была основана ханом Батыем на левом берегу Волги севернее развалин хазарской столицы Итиль, вторую (более известную) основал хан Берке — тоже на левом берегу, несколько южнее нынешнего Волгограда.

Арабский путешественник Ибн-Батута, посетивший этот город в первой половине XIV в., писал: «Город Сарай — один из красивейших городов, достигший чрезвычайной величины, на ровной земле, переполненный людьми, красивыми базарами и широкими улицами. Однажды мы поехали верхом с одним из старейшин его кругом чтобы узнать объем его. Жили мы в одном конце его и выехали оттуда утром, а доехали до другого конца его только после полудня...». Ибн-Батута ничего не преувеличил: город занимал 48 кв. км, а пригороды тянулись вдоль Ахтубы на 100 км. Только соборных мечетей там насчитывалось тринадцать и «чрезвычайно много» обычных квартальных. По численности населения в XIV в. Сарай-Берке был одним из самых крупных городов мира: там проживали не менее 75 тыс. человек (а в Париже в тот период — около 60 тыс. чел.).

Столицы Золотой Орды отличались высочайшим уровнем градостроительства. В них действовали водопровод и канализация, Сарай-Берке был оснащен обширной и сложной сетью каналов, прудов, бассейнов, фонтанов. Дворцы, мечети, минареты и медресе, бани, караван-сараи, жилые кварталы и мавзолеи города, соединившие в своих архитектурных и инженерных решениях традиции исламского мира и Китая, производили своей красотой необычайное впечатление на современников. Столицам подражали провинциальные города Улуса, особенно новые, основанные ханами Орды.

Как столицы, так и провинциальные города Улуса, демонстрировали высокий уровень ремесел в самых разных областях. Изразцы и поливная керамика не уступали хорезмским образцам, стеклянная посуда — багдадским аналогам, в отделке кож булгарские ремесленники не знали себе равных во всей Евразии.

Литература народов Золотой Орды отражала национальные традиции населяющих ее народов и развивалась в различных жанрах: эпитафиях, стихах и поэмах, дастанах, сказках, пове-ствованиях, поучениях. Ордынской литературе принадлежат такие шедевры мировой литературы, как «Хосров и Ширин» Кутб ас-Сараи, «Махаббат-наме» Хорезми, «Джумджума-сул¬тан» Хусама Кятиба, «Гюльстан» Саифа Сараи, «Нахдж аль-фа¬радис» Махмуда Булгари.